«Хороший протез — это не просто кусок металла»: боевой ветеран воевал семь лет с ампутацией и поставил на ноги сотни людей
© Фото: предоставлено героем публикации
У ростовчанина Сергея Сазонова за плечами богатый боевой опыт. Мужчина воевал в Африке и на Ближнем Востоке. В общей сложности, за семь лет россиянин участвовал в пяти боевых конфликтах. За свои заслуги он награжден орденом Мужества, медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» I и II степеней. Сергей показал себя как надежного товарища и отважного защитника. К сожалению, мужчина получил серьезное ранение, которое привело к ампутации ноги. Но это не помешало ему продолжить службу, еще семь лет оставаться в строю с протезом, принести пользу Родине и открыть свое дело. Вернувшись домой, Сергей не стал сидеть сложа руки и решил помогать товарищам, пережившим ампутацию. Для этого он основал протезно-ортопедическую компанию, где в прошлом году поставили на ноги уже 300 человек. В интервью порталу «Страсти» Сергей Сазонов рассказал, как ему удалось не упасть духом и вселить надежду в тех, кто в ней особенно нуждается.
— Потеря конечностей — серьезный стресс для человека. Когда вы получили травму, которая привела к ампутации? Что вы чувствовали, когда узнали об этом?
— Ранение я получил еще в далеком 2016 году, когда воевал на Ближнем Востоке. Во время разведывательной вылазки наша группа передвигалась по незнакомой местности, где я и наступил на противопехотную мину. От взрыва на несколько минут я потерял сознание, а когда очнулся, увидел, что у меня отсутствует часть стопы. Других повреждений я тогда не чувствовал из-за состояния аффекта. Меня эвакуировали, и через два часа я попал в госпиталь. Затем пролежал на хирургическом столе восемь часов — врачи доставали из разных частей тела множественные осколки… Их оказалось более 50. Была травмирована не только стопа, но и другая нога, разрывы мягких тканей рук. Через три дня меня перенаправили в Россию для прохождения дальнейшего лечения.
Первую неделю я не очень понимал, что со мной происходит, но я осознавал, что с этим ранением придется жить дальше. На тот момент я не мог представить ощущения людей в протезах. Сначала я старался об этом не думать, какой-либо депрессии я не испытывал. Просто решил для себя, что мне нужно двигаться дальше.
— Сергей, вы побывали в Африке, на Ближнем Востоке — ваш опыт в боевых действиях впечатляет. Расскажите, при каких обстоятельствах вы отправились на СВО?
— За семь лет службы я прошел путь от рядового военнослужащего до руководителя подразделением. В марте 2022 года поступил приказ о нашем переводе с другого направления на территорию СВО. На Украине я пробыл примерно полгода, пока не получил ранение. С тех пор я начал трудиться в гражданском секторе.
— Жизнь с протезом однозначно имеет свои особенности. Но вы, мало того, что приспособились к ней, еще и сумели пять лет оставаться в строю. Как вам это удалось?
— Меня предупредили сразу: командование разрешило мне продолжить службу, несмотря на травму. Это был луч надежды, что я не останусь на задворках жизни, никому ненужный и ни на что неспособный.
Протез вносит свои коррективы в повседневную жизнь. Но в боевых действиях он мне не мешал — конструкция удобная и качественно сделанная. Уровень активности и ловкости остался тем же самым. Основной проблемой было то, что протез нужно мыть каждый день, а в пустыне это делать не очень удобно. Жизнь на этом не заканчивается. Это осознание помогло мне двигаться вперед. Но, когда протез только поставили, нужно было развить навыки его использования: приходится заново учиться ходить, ставить чайник и просто оставаться сильным. И, собственно говоря, я их развил.
— Когда завершилась ваша служба, вы долго искали себя «на гражданке»? Или сразу поняли, чем будете заниматься?
— Моя служба закончилась в 2022 году во время СВО после очередного ранения. Чуть позже мне поступило несколько предложений о работе, но уже в гражданском секторе. Одним из них было открытие протезно-ортопедического центра в Анапе. Оно меня очень заинтересовало, и я возглавил на тот момент неизвестное мне протезирование. Ранее я с этой сферой не сталкивался, а по образованию я вообще автослесарь. Мои знания заключались только в личном использовании протеза, с которым ходил. Благодаря технику, протезировавшему меня, и моей личной заинтересованности, я быстро освоил все технические и юридические аспекты этой деятельности. Помимо руководства предприятием, я оказывал психологическую и моральную поддержку людям с ампутацией — я их понимаю, как никто другой. На данный момент наш центр переехал в Ростов-на-Дону.
© Сергей Сазонов
— Протезирование — на сколько сложен этот процесс? Технологии сейчас облегчают жизнь человека с ампутированными конечностями?
— Процесс протезирования происходит в несколько этапов. Рассмотрим ампутацию ног на уровне голени на примере Романа Костомарова. Для начала снимается гипсовый слепок остатка культи ноги. Здесь уже осуществляется формирование правильной посадки гильзы руками специалиста. После форма заливается медицинским гипсом, и мы получаем негатив слепка, который впоследствии обрабатывается с помощью специализированного инструмента. На выходе мы имеем гипсовую модель культи. В дальнейшем она дорабатывается с учетом технологии изготовления гильзы, где учитываются опорные части ноги. Ведь человек на протезе не упирается концом культи в гильзу, нагрузка распределяется по всей ноге в гильзе. Изготовление такого изделия — это сложный и трудоемкий процесс, и на данный момент именно это в протезировании технологии заменить не могут. И только специалисты высокого уровня способны сделать качественное и удобное изделие.
В сфере протезирования такие травмы, как у Романа, считаются практически «царапинами» и люди с подобными ампутациями возвращают до 80% возможностей из своей прошлой жизни и не имеют практически никаких ограничений. По сути, для них это как обувь: проснулся, надел протез, вечером пришел домой и перед сном снял протез. Человек практически не чувствует дискомфорта в жизни. И если он будет в штанах, вы никогда не поймете, что под ними скрывается протез. С протезами рук, конечно, дела обстоят сложнее. На данный момент технологии не развились до такого уровня, чтобы предложить людям с ампутацией рук изделие, которое будет полноценно заменять отсутствующую конечность. Даже оставшиеся два пальца, большой и указательный, будут выполнять больше функций, чем самый дрогой в мире протез.
Но существуют и тяжелые травмы, где как раз-таки технологии помогают людям возвращаться к более полноценной жизни. Если разобрать ампутации на уровне бедра, то для них в мире сейчас изготавливаются коленки с электронным модулем управления, у которого есть функции для безопасного и комфортного хождения.
— Насколько сильно изменилась ваша жизнь после установки протеза? Столкнулись ли вы с какими-то сложностями, ограничениями? Как быстро произошла «перестройка» и выработка навыка пользования протезом?
— Нельзя сказать, насколько изменится жизнь у одного или другого человека с протезом — это все очень индивидуально и зависит от многих факторов. Многое зависит от характера травмы. Если мы берем ампутацию ноги на уровне голени, как я говорил выше, жизнь человека сильно не поменяется. Существуют некоторые бытовые трудности, например: гигиенические процедуры, занятия спортом, туризм. Всем этим можно заниматься, но необходимо выработать навык пользования протезом. Для этого нужно больше пользоваться им без вспомогательных вещей в виде костылей, колясок и других инструментов. Буквально через пару лет человек уже полностью адаптируется к повседневной жизни.
Если мы берем ампутации на уровне бедра, все примерно тоже самое. Единственное: у человека останется больше ограничений, чем при пользовании протезом голени. В этом случае самое сложное адаптироваться к парной ампутации ног на уровне бедра: временной период, чтобы человек начал ходить, занимает около полугода, а виртуозное владение протезом занимает более трех лет. И, в конечном итоге, у человека останется только небольшая трость для подстраховки опоры.
Для того, чтобы обеспечить более быструю адаптацию, следует постоянно задавать себе вопрос: «Что я теперь могу делать с протезом, а что не могу?». Могу ли я, например, ездить на мотоцикле/велосипеде? Ответы на данные вопросы направят внимание человека с ограничивающих мыслей на потенциальные перспективы. И дальше мы ищем, пробуем и действуем.
— Занимаетесь ли вы чем-то еще помимо протезирования или это ваша основная деятельность? Какие у вас планы на будущее?
— Вся моя деятельность так или иначе связана с протезированием. Помимо руководства протезно-ортопедическим предприятием, я веду активную общественную жизнь: сотрудничаю с социальными фондами, занимаюсь волонтерской деятельностью. В будущем планирую организовать свой фонд по социальной реабилитации и помощи людям, которые не могут адаптироваться к жизни с протезом. Еще одной его задачей будет обучение новых специалистов высокого уровня для сферы протезирования, реабилитации и не только.
Помимо работы и волонтерской деятельности, я веду активный образ жизни. Занимаюсь спортом, пешим туризмом, пробую себя в разных экстремальных видах спорта: прыжки с парашютом, вейк-борд, управление кроссовыми мотоциклами.
© Сергей Сазонов
— Есть ли у вас семья/дети? Оказывают ли они вам поддержку?
— Да, у меня есть любимая супруга. Познакомились мы с ней, когда я уже был на протезе. Она спокойно отнеслась к тому, что у меня нет ноги и не придала этому никакого значения. Мы прошли большой путь вместе: командировки, переезды в другие города. Жена всегда поддерживала и продолжает поддерживать меня во всех моих идеях и начинаниях. За это я ей очень благодарен.
— Какое будущее у протезирования? Если пофантазировать, возможно, ли полностью воссоздать части тела человека, максимально приближенные к реальности?
— Если пофантазировать и посмотреть, как развиваются технологии, то, возможно, в скором будущем нас ждет несколько вариантов развития событий. Первый вариант: выращивание недостающих конечностей методом 3D-печати или чего-то подобного. Второй вариант: замена частей тела на роботизированные. На данный момент первый вариант мне кажется более реальным — биоинженерия развивается достаточно стремительно, а в замене роботизированных частей еще до сих пор не решен вопрос источников питания.
— Ваша деятельность приносит вам удовольствие. Чувствуете ли вы, что занимаетесь важным делом?
— Углубившись в сферу протезирования, я понял, что на начальных этапах люди с ампутацией чувствуют себя как новорожденные дети, каким был и я в начале своего пути. Рассказывая и показывая, какой может быть жизнь на протезе, я вижу, как в их глазах появляется надежда на то, что еще не все потеряно, несмотря на серьезные травмы. Хороший протез — это не просто кусок металла, это возможность полноценного существования. И улыбки на лицах людей, их радость от первых шагов — это самая высокая награда, которую получаю я и весь наш коллектив. Все это для меня является пониманием, что в своей жизни я выбрал правильное направление, которое приносит пользу людям и мне самому.